В понедельник вечером французский актёр Жан Рено на 51-м Международном кинофестивале в Карловых Варах получил Приз президента фестиваля за выдающийся вклад в развитие мирового кинематографа.
Жан Рено вчера лично присутствовал на показе культового фильма «Леон», в котором играет главную роль. Вчера также состоялась пресс-конференция, на которой Рено ответил на вопросы журналистов.
Когда Вы решили стать актёром?
Это я понял рано, мне было 11 лет. Но я не мечтал о серебрянном экране. В школе у нас был замечательный учитель, с которым мы занимались театром. Я никогда не забуду ту деревянную сцену, тот запах, ту публику. Я вырос на театральном актёрском мастерстве, я помню все те запахи, женщин за кулисами, материалы костюмов. Это восхищало меня и восхищает до сих пор.
Вы сейчас снимаетесь в Праге в фильме Стивена Фанга «Adventurers». В Чехии Вы снимаетесь в третий раз, как Вам здесь нравится?
В Праге я всегда счастлив. Чехи на меня производят впечатление радушных, позитивных людей, никакого давления, никакой агрессии. Прошлым летом мы здесь были на съёмках два с половиной месяца, и я очень рад, что снова проведу у вас все каникулы. У вас здесь прекрасные женщины, милые люди и отличая еда. О чём ещё можно мечтать?
В Большом зале Вы вчера лично представили свой самый популярный фильм, триллер Люка Бессона 22-летней давности «Леон». 11-летняя начинающая актриса Натали Портман тогда была для роли в «Леоне» выбрана из 2 тыс. претенденток. Каким было сотрудничество с ней?
Это было давно, но, насколько я помню, мне очень нравилось с ней работать. Эта девочка быстро поняла, что это работа, а не игра. Она всегда была умной, это очень интеллигентная женщина с большим сердцем. У меня о том лете в Нью-Йорке прекрасные воспоминания.
А какие воспоминания у Вас о культовом фильме «Голубая бездна»?
Это был первый приключенческий фильм, который я снял с Люком Бессоном. Идея возникла у него ещё в юности, когда он с родителями жил на одном греческом острове. Я помню, что сценарий был великолепен даже просто «на бумаге», это было круто. Большое приключение, как по-человечески, так и кинематографически. Этот фильм изменил мою жизнь, мы путешествовали с ним по всему миру. Это был наш первый коммерческий успех на международном уровне. Это странно, потому что фильм основан на желании обоих главных героев, водолазов, умереть. Я тогда встретился с водолазом и автором сценария Жаком Майолем. Это был странный человек — он не жил на замле, он жил под водой. Всё его внимание было сосредоточено на бытие под водой, с дельфинами. Фильм основан на том, что два друга и одновременно соперника ныряют без дыхательного аппарата.
Сколько времени во время съёмок Вы могли провести под водой?
Если вы в воде подвинете камеру так, что коснётесь поверхности, у вас возникает проблема, поскольку зрителю сразу ясно, что вы не находитесь на глубине. Поэтому мы всё снимали, кстати, в течение 9 месяцев, на глубине 30 метров. Нам потребовался год, чтобы добраться до этой глубины. В то время я мог задержать дыхание на более чем три минуты, сейчас смог бы приблизительно на минуту. А прямо перед вами ещё на меньшее время.
Расскажите о Люке Бессоне.
Он был очень важен для меня, потому что я его встретил, когда был молодым театральным актёром. Не знаю, как бы моя жизнь развивалась без него, но это всё равно. Для меня важна наша дружба. Этот фильм нам обоим изменил жизни. Я не забываю о том, что фильм — это дело не одного человека, это командная работа. Если зрителям фильм нравится, моё эго довольно. Моё эго не основано на том, что я кинозвезда. Жизнь продолжается.
Встреча с Бессоном Вам открыла двери к высокобюджетным фильмам...
... в этой связи нельзя забывать, что «Голубая бездна» и «Леон» были сняты на английском языке. Кто из Чешской Республики, Италии или Испании — как, например, Хавьер Бардем — достаточно хорошо знает английский язык, чтобы его понимали в Америке, и является хорошим актёром, найдёт работу в США, потому что там любят хороших актёров. Кто знает английский, работает в Лос-Анджелесе, если хочет. Но не забывайте, что они должны позвонить вам. Это не работает так, что вы туда приедете, развозите пиццу и делаете вид, что вы актёр. Они должны вам позвонить.
Десять лет назад вы сыграли капитана Безу Фаша в фильме «Код Да Винчи» Рона Ховарда. Каким было сотрудничество с обладателем «Оскара», режиссёром фильмов «Игры разума» или «Фрост против Никсона»?
Я работал с тремя режиссёрами, которые близки моему сердцу, это Рон Ховард, Роберто Бениньи и Шон Пенн; Люка я считаю скорее другом, чем режиссёром. Встреча с Роном Ховардом, а также с Томом Хэнксом на меня повлияла и изменила мою жизнь. Они выходят за рамки фильма, вы это чувствуете при работе с ними. Съёмочная группа обычно сосредоточена на фильме и руководствуется им; это редкость, когда создатель выходит за рамки фильма. Мы провели три недели в музее в Лувре, каждую ночь музей принадлежал нам, это было замечательное впечатление.
У Вас в фильмах такие роли, что Вы редко смеётесь. В действительности Вы такой же?
Нет-нет, я смеюсь постоянно! Например, когда я четверть века назад снимался в фильме режиссёра Микеланджело Антониони «За облаками», он был наполовину парализован после инфаркта. Он говорил очень смешно, почти непонятно, поскольку не мог нормально двигать губами, его жена переводила, только она его понимала. И когда я разговаривал с Микеланджело, я говорил так же, как он. А Вим Вендерс, который был одним из режиссёров фильма, мне говорил: «Слушай, не делай это, так ведь нельзя!». А мне абсолютно всё равно — почему нельзя? Потому что это Антониони? Но ведь мы смеялись над этим вдвоём! Я просто смеюсь всегда, но это не означает, что я не воспринимаю некоторые вещи весьма серьёзно. Например: мы команда, у нас есть бюджет и мы должны снять фильм! Это я никогда не выпускаю из виду.
Фото: Film Servis Festival Karlovy Vary
